| ДИТЯ МОЁ
- Автор:Volna
| живой журналДИТЯ МОЁ
Автор:Volna
Добавлено: 06.04.13 в 15:54:11
Что есть в жизни нашей истинного и ценного? Только добро и свет, которые мы подарили другим…
Младенец лежал, восторженно тараща светлые глазенки, неустанно вращая головой по сторонам и замирая на каждом предмете, который ему попадался. Он изумленно изучал незнакомый мир, иногда смеялся, широко разевая крохотный ротик, а иногда хмурил белесые, едва видные бровки. Время от времени впечатления его переполняли, и он радостно взвизгивал и начинал энергично махать ручками. Но тут же, увидев свои пухлые ручки, начинал сосредоточенно рассматривать их, шевелил пальчиками с крохотными ноготками. Эта игра приводила его в восторг, и младенец издавал радостный пронзительный вопль. Он лежал, безмятежно радуясь дивному миру, и еще не знал, что этот мир его уже отверг.
Два месяца назад.
Девушка сидела на кровати, поджав ноги, и упрямо раздраженно повторяла:
— Он мне не нужен. Я же вам уже сказала. Я от него отказываюсь. Ну, что тут непонятного? Мне нужен только Андрей, а он сказал, что ребенок ему даром не нужен. Значит, и мне не нужен. Делайте с ним, что хотите, мне без разницы. Меня когда выпишут? Мне домой надо. Я и так в родилке пролежала почти две недели из-за швов, и тут у вас уже неделю торчу.
— Детонька моя! Это же дремучее варварство — отказываться от собственного дитя. Даже звери этого не делают, вот так вот, детонька моя, — сказала заведующая отделением, крупная старуха, сидевшая на стуле около кровати.
— Да мне плевать, что делают ваши звери. Выпишите меня сейчас же, а то я вам тут устрою, мало не покажется! — исступленно заорала она.
— Вы, детонька, набитая дура, прости Господи! — Заведующая вздохнула, её опыт подсказывал, что в этом случае она бессильна.
Эту девушку перевели неделю назад из родильного отделения к ней, в детское, там не понравились анализы малыша. Коллеги сразу предупредили, что намаются они с этой проблемной роженицей. Вздорная и скандальная девица. Она наотрез отказалась кормить ребенка сама, как ее ни уговаривали, соглашалась только сцеживать молоко, но тут ей самой деваться некуда было. Так и получилось. Лечащий врач ребенка, молоденькая ординаторша, безуспешно билась с девицей. Та бесконечно закатывала истерики, неохотно занималась ребенком, а сегодня утром вообще категорически потребовала выписать ее немедленно. Ординаторша, волнуясь, пыталась объяснить ей, что это опасно для ребенка, анализы уже намного лучше, но надо бы еще понаблюдать. Тогда девушка заявила, что раз так, то она отказывается от ребенка. Растерявшаяся ординаторша позвала на помощь заведующую, и старуха битый час пыталась уговорить неразумную мамочку. Но та твердила как заведенная, что ей надо к ее парню, что он ждать ее не будет, возьмет и уедет без нее.
Но заведующая решила не сдаваться, за долгие годы работы она перевидала таких мамаш. Она может подержать девицу здесь еще дня три, вот пусть полежит, подумает, может, одумается. Услышав про три дня, девушка пришла в ярость.
— Да вы что, совсем сдурели? Андрюха и так на меня злится из-за этого чертова ребенка, а вы мне еще такую подляну кидаете. Он же на юг собрался со своими байкерами! Вы не понимаете, если я не поеду, то он Катьку рыжую возьмет с собой!
Она разрыдалась, истерично крича, что они совсем тупые и не понимают, что Катька только и ждет повода, чтобы увести ее парня. Этот ребенок вообще был ей нужен только потому, что надеялась — он женится. А получилось хуже, он только разозлился. Заведующая вздохнула еще раз, отдала распоряжение напоить ее валерьянкой и направилась к двери палаты. Девица горько рыдала и, всхлипывая, бормотала: «Вы не понимаете, вы ничего не понимаете…»
Ординатор, которая молчала всё это время, шла рядом. Вдруг она остановилась и тихо спросила:
— А вы верите в то, что этому ребенку будет хорошо с такой матерью? Если ее так можно назвать.
— Детка моя, — сняв очки, серьезно сказала заведующая. — Ну, а что делать? Иначе его отправят в Дом малютки, а потом, сама знаешь, будет детский дом, где годами можно ждать, пока усыновят. Все-таки семьи у них приличные, и у девицы этой, и у молодого человека. Может, попробовать с родителями поговорить? Все же взрослые люди, а это у них первый внук. Тем более, парнишка-то красавец! И крепкий, и хорошенький. Ты вот что, детонька, поговори с этой девицей да разузнай у нее координаты родителей, и ее, и паренька этого. Надо мне с ними пообщаться.
Девица сбежала в тот же день, хватились ее уже утром, потому что она хитро свернула одеяло и предупредила нянечку, чтобы ее не беспокоили. Заведующая устроила всем нагоняй, но что теперь кричать, мать сбежала. Она позвонила родителям. В семье молодого человека с ней даже не стали разговаривать, сердитая женщина сказала, что им только этого не хватало. И строго предупредила, чтобы больше не звонили. Иначе она напишет заявление в милицию. Мало того, что эта невоспитанная истеричная девица обрывает телефон, так еще и больница почему-то беспокоит. С этими словами она бросила трубку.
За вещами девушки через два дня приехал отец, хмурый и неприятный человек. Заведующая попыталась поговорить с ним, предложила посмотреть ребенка. На это неприятный человек холодно сказал, что его это не интересует. И добавил, что заявление дочка напишет, а он передаст бумагу через своего водителя. Заведующая сказала, что так дело не пойдет, девушка должна прийти сама, ее не выписывали. Должно быть все по правилам, иначе у всех будут проблемы и неприятности. Услышав эти слова, неприятный человек заметно напрягся — видно, у чиновников страх уже в крови — и пошел на попятную. Он сказал, что пришлет жену, и пусть она во всем разбирается сама. На другой день пришла маленькая бесцветная женщина. Она робко села на краешек стула и почти сразу начала плакать. Слезы у нее катились без остановки, и она беспрестанно вытирала их таким же небольшим бесцветным платочком. И все время шептала, что это такое горе, такая неприятность. Родители этого мальчика срочно отправили его куда-то за границу, семья у них очень состоятельная. У них очень большие планы на мальчика, а тут такая неприятная история. Все очень расстроены. Дочка рыдает целыми днями, даже кричит ужасные слова, что ненавидит этого ребенка. Как же можно ненавидеть маленького, он же не виноват, что так получилось? Девочка сама не понимает, что говорит. Сначала звонила беспрестанно родителям этого мальчика, а теперь заявила, что поедет за ним. Узнает, куда именно его отправили, и поедет, и никто ее не удержит. Она будет с Андреем, пусть хоть весь мир лопнет от злости. Вот такие слова кричит дочка все время, плача, рассказывала маленькая женщина. Она ей попробовала сказать, что Андрей сам согласился уехать, и ведь даже ей ни разу не позвонил. Она сама пыталась звонить этому мальчику, хотела просто поговорить с ним. Но он сказал, что их ненормальная дочка ему уже надоела, и он даже видеть ее больше не хочет. Она хотела как-нибудь помягче сказать об этом дочке, но та как будто с ума сошла, даже кинулась на нее с кулаками. Заведующая вздохнула и предложила посмотреть на ребенка, надеясь хоть у бабушки пробудить какие-нибудь чувства. Чувства она пробудила, но от этого стало только хуже. Женщина смотрела на малыша на руках у заведующей, и, рыдая навзрыд, причитала, какой хорошенький ребенок, и такой крепкий. Она бы его с радостью взяла, но что она может сделать. Муж запретил, дочка не хочет, что она может сделать. Маленькая женщина достала новый платочек и еще горше зарыдала. Заведующая произнесла только «м-да» и велела медсестре напоить женщину валерьянкой, ворча, что из-за этих дурищ в отделении скоро закончатся запасы успокоительного.
Польза от прихода плачущей женщины всё-таки была. Заведующей пришла в голову какая-то мысль, она попросила женщину прийти еще раз на следующий день. Она решила уговорить мать ребенка прийти, когда та немного успокоится, время лечит, и многое меняется совершенно неожиданным образом. Такое тоже бывало в ее практике, и она решила, что пока надо тянуть время, а там посмотрим. Она знала все правила, как надо поступать в таких случаях, но была убеждена, что если бы она каждый раз следовала этим правилам, то несчастных детей в мире было бы гораздо больше. Ничего, дай бог обойдется, уже не раз так бывало. Она сходила к главному врачу, всё рассказала и сообщила, что намерена пока держать ребенка в отделении, поводы и обоснования она сама придумает. Главный посердился какое-то время, но хитрая заведующая заманила его в отделение. Надо сказать, что главный раньше был педиатром, причем, очень хорошим. Увидев малыша, он расплылся в довольной улыбке и спросил, чем они мальчика кормят. Такой крепыш, такой аппетитный бутуз, просто пончик. Так к малышу это имя и приклеилось.
Пребывание Пончика затянулось на несколько месяцев. Сначала уговаривали мать ребенка, и она несколько раз приходила, даже играла с ним. Сообщила, что копит деньги на билет, якобы вычислила, где находится ее парень. А пока ей делать все равно нечего, она может и приходить, какая ей разница, как проводить время, пока она к Андрею не уедет. Казалось, что она привыкает к малышу, он ей тоже радовался и со временем начал узнавать. Маленькая женщина тоже приходила, охотно возилась с малышом и играла, только, уходя, всегда плакала. Извинялась за дочку, говорила, что та любит своего парня, как ненормальная, это у нее прямо как болезнь какая-то. Девочка раньше хорошая была, а тут как подменили. Старуха сердилась на слепоту родителей и говорила, что никакая это не любовь, а кошачья похоть. Но все равно не сдавалась, ладно, мать бестолковая, но бабушка-то малыша полюбила, может, и получится. Все равно это лучше, чем детский дом.
Все шло как-то не так, застряло на одном и том же месте. Мать и бабушка приходили, заявление пока не писали, но и не забирали. Похоже было, что все-таки заберут, но надо было что-то решать, потому что оснований для нахождения мальчика в больнице находить было все сложнее. Вернее, их уже просто не было. Старуха решила поговорить с ними о ребенке серьезно и сурово, как вдруг он заболел, и очень тяжело. Все очень переживали, а ординаторша, как только была возможность, сразу бежала к нему. Пончик лежал потный, мокрые волосики прилипли к влажному лбу. Он потерял в весе и стал слабенький, и ординаторша без устали носила его на руках, приговаривая, что он уже никакой не пончик, а, скорее, блинчик. Но мальчика выходили, он снова набрал вес и стал прежним Пончиком, любимцем всего отделения. Больше всех он радовался ординаторше, она всегда носила яркие коралловые бусы, а он, сидя на руках и пыхтя, пытался до них добраться и укусить. И когда ему удавалось это сделать, то он заливался довольным смехом. Надо сказать, что оба были счастливы от этой игры.
Но в один из дней этой идиллии пришел конец. Девица случайно узнала, что её парень, который по-прежнему жил за границей, на ком-то выгодно женился. Она пришла в исступление и в ярости кричала, что все вокруг это специально подстроили, чтобы их разлучить. Она ненавидит всех, а больше всего ненавидит этого ребенка, из-за которого все случилось. Если бы его не было, она бы сейчас была с Андреем, они были бы счастливы. Она видеть этого ребенка больше не хочет, ни даже слышать о нем. Сейчас же отнесет заявление об отказе, и пусть его отправят в детский дом. А она все равно поедет к Андрею, она уговорит его, он бросит эту дрянь и женится на ней. Она не понимала, что она творила и что говорила. Она хотела только одного — быть рядом с человеком, с которым, как ей казалось, они друг друга любят. Она искренне верила в придуманную иллюзию. Только последствия этой иллюзии были реальными — она написала заявление об отказе от ребенка, принесла его главному врачу и демонстративно положила на стол. Потом, ничего не говоря, развернулась и ушла. И всё! Главный долго вертел заявление в руках, вздыхал, но, наконец, поднял трубку и вызвал к себе заведующую. Когда она вернулась, мрачная и злая, то сразу, не дожидаясь вопросов, хмуро сказала, ни на кого не глядя:
— Всё! Написала все-таки заявление. Главный распорядился офор*** бумаги и направлять ребенка в Дом малютки. Ну, что теперь поделаешь? Будем офор***.
Молоденькая ординаторша заплакала. Старуха села за свой стол, сняла очки и очень долго протирала их, что-то сердито бубня себе под нос. Все знали, что если суровая заведующая протирает очки, значит, нервничает и переживает. А бывало еще, когда чувства ее совсем переполняли, так она от волнения терла их полой халата. Так она пыталась скрыть слезы. Но такое случалось крайне редко, женщиной она была строгой и сантименты не любила.
|
|
(12:28) 
..я смотрю есть группа этого сайта во вк..
